Май – месяц урожайный. Сразу у четырех компаний, входящих в группу компаний DAAC, в этом месяце — юбилей. 30 лет со дня основания отмечают компания DAAC Ecoplant и парфюмерно-косметическая фабрика «Viorica cosmetic», и 25 лет — АО «DAAC Hermes» и АО «DAAC Hermes Grup».
О том, какой путь проделал холдинг за тридцать лет, каких результатов добился за последнее время и каким видит свое будущее, сайту Noi.md рассказал основатель и президент группы компаний DAAC Василий Киртока.
«Мы были большими романтиками»
Василий Афанасьевич, ожидали ли вы тогда, тридцать лет назад, чем все обернется? Что в перспективе из скромной научно-производственной кооперативной фирмы вырастет крупнейшая в стране — даже не компания, а группа компаний?
Не просто ожидал – я планировал это сделать! Еще во время учебы в Одесском политехническом институте во мне присутствовало смутное желание достичь чего-то большого, значительного. А когда после завершения учебы начал работать в Кишиневском государственном союзном проектном институте (КГСПИ), это смутное желание превратилось в твердую уверенность – я должен стать руководителем, возглавлять крупные коллективы. Друзьям своим так в шутку и говорил: «Я обязательно буду министром!» Шутка шуткой, но тем не менее такое ощущение было. И вот к 1989 году я уже действительно был директором проектного института – правда, не того, где работал сначала, а другого — филиала Новосибирского государственного проектного института при Министерстве радиопромышленности СССР.
В 1989 году, когда в СССР уже полным ходом развивалось кооперативное движение, я создал кооперативную фирму, которая называлась «Голубая волна» и планировал уйти в бизнес. В партнеры пригласил двух коллег по работе в КГСПИ – инженеров-проектировщиков. Однако неожиданно мне предложили возглавить проектную организацию, и я не смог избежать искушения – согласился, но известил руководство о том, что являюсь председателем правления кооперативной фирмы. Меня утвердили в Москве, и я стал директором государственной проектной организации, а в качестве коммерческого директора «Голубой волны» пригласил своего давнего друга Игоря Дементеенко. Я был три года директором государственного проектного института и, одновременно, по совместительству, председателем правления кооперативной компании, которая занималась охраной окружающей среды. По тем временам мы проектировали и строили системы очистки сточных вод от гальванических цехов.
Можно ли сказать, что во многом вы были первыми, кто формировал рыночные институты в Молдове?
Да, так и есть. Мы были первыми, кто формировал рынок ценных бумаг, который оказался так и не сформированным до конца. Мы были большими романтиками, мы считали, что наступает свобода, а вместе с ней появляется больше возможностей, и что это обязательно приведет к улучшению жизни… Будучи руководителями государственных компаний, чья экономика не сильно отличается от экономики частной компании, — те же расходы, те же доходы, та же прибыль, разве что может быть бухгалтерия немного сложней в государственной компании, — мы были первыми, кто начал развивать рынок ценных бумаг в этой стране. В 1992 году была создана компания DAAC Invest, которая получила лицензию номер один Министерства финансов для работы на рынке ценных бумаг. Эта лицензия у нас хранится и сейчас. Но тогда и само государство мало разбиралось в этом новом деле, только что сформировался департамент по ценным бумагам в Министерстве финансов, и мы сами помогали чиновникам выдавать нам лицензию. К тому времени мы уже обладали определенным опытом – у нас была компания в России, которая работала брокером на Санкт-Петербургской фоновой бирже, и получила лицензию номер три в России, где, также, все начиналось. То есть мы понимали, что это такое, мы верили в будущее этого рынка и старались его формировать.
Но любое новое дело – это всегда риск. Тогда, в начале 90-х появлялось много новых направлений, возникало много фирм и компаний, но за эти годы многие сошли с дистанции, а ваша – одна из немногих, ставших и долгожителем и тяжеловесом. Почему?
Может быть потому, что я пришел в бизнес уже с опытом руководящей работы. Несмотря на то, что я был молод, я все-таки работал и главным инженером проектов, и директором государственной проектной организации, я проектировал и строил большие градообразующие предприятия, понимал, что из чего состоит – взаимосвязи партийной, государственной и местной власти, как устроено государство и как устроены города, как работать с чиновниками. Я понимал, какую реакцию можно получить, дернув за одну веревочку, и как это отзовется в других местах. Может быть, благодаря этому опыту я и смог организовать компанию, которая смотрела вперед и которая понимала, как реагировать на потенциальные угрозы. Мы старались их избегать и, наверное, сумели это сделать. Хотя были, конечно, и потери.
В группу DAAC входит более 50 компаний разных направлений. Что влияет на выбор сфер деятельности DAAC и как определяются приоритеты?
Полностью осознанно мы выбрали, наверное, только несколько сфер деятельности — автобизнес, IT-бизнес. Или, к примеру, машиностроительное предприятие мы приобрели, потому что я сам – по профессии машиностроитель, и мы имели возможность на этих предприятиях сконцентрировать контрольный пакет акций.
Все остальные были выбраны во многом потому, что других вариантов более или менее эффективно разместить боны, при том, что правительство стремительно увеличивало цены на имущество, просто не было. При этом мы стремились максимально инвестировать в предприятия по переработке сельхозпродукции. Так получилось, что разбираясь в рынке ценных бумаг и работая на нем в Российской Федерации, в начале 1993 года мы поняли, что пропустили российскую приватизацию. Мы обладали большим количеством российских приватизационных ваучеров, которые в отличие от наших бонов, можно было продавать. Но вместо того, чтобы вкладывать их в российские компании, мы их просто покупали и продавали. Зарабатывали на каждом ваучере тысячу, две тысячи, пять тысяч рублей, и были счастливы от этого.
Зато потом, когда началась молдавская приватизация, в ней мы уже разобрались хорошо. Создали два инвестиционных фонда. При этом у нас не всегда была возможность выбирать то, что мы хотим, а в том, куда мы хотели направлять свои инвестиции, к сожалению, нам доставались небольшие пакеты. Ведь чем лучше предприятие, тем больше было участников. Поэтому иногда приходилось приобретать то, что было свободным, а потом уже заниматься развитием. Приобретали, исходя из понимания того, что масложировая промышленность, консервная промышленность – это перспективно, стекольное предприятие – это перспективно, или, скажем, предприятие обладает большим объемом недвижимости в хорошей части столицы. Конечно, параллельно мы изучали балансы этих предприятий, старались выбрать лучшее.
В этом стремительном приватизационном хаосе трудно было выбрать путь, который можно было назвать четкой стратегией в вопросах инвестирования. Стратегия заключалась в том, чтобы инвестировать в перспективные предприятия, после чего, путем обмена акциями с другими участниками приватизации, сформировать промышленный холдинг. Этой цели мы достигли не сразу, пройдя через два мощнейших мировых кризиса, но сейчас уже есть возможность строить свою работу так, чтобы каждое наше предприятие максимально гармонично вписывалось в общую картину деятельности и служило общим целям.
Какой период был самым непростым для вас за эти тридцать лет?
Если говорить о моей личной загрузке, как руководителя, то самый тяжелый период был в 1989-м и, наверное, в 1997-м. Потому что именно в это время я стал руководителем государственного предприятия, одновременно развивался частный бизнес, в 1990-м году мы создали малое предприятие «Полипроект». Мы создали его, потому что появилось законодательство, в соответствии с которым малые предприятия не платили налоги, но при этом у них были определенные условия. В этом предприятии у нас была выставочная деятельность, мы шили одежду со своими партнерами. Пришлось много ездить – и по государственной работе, и по своей частной. Мало времени удавалось уделять семье, детям. Эти годы были временем первичного накопления частных капиталов в стране и, казалось, что надо везде успевать, ничего не пропустить…
В этот же период завершилась приватизация, мы стали на приватизированных предприятиях устанавливать власть, искать партнеров, союзников. Эти процессы завершились только к середине 2000 годов, и это был тяжелый период.
Но самый тяжелый период это, конечно, был 1998-й, когда случился кризис в России. И, наверное, по 2001, когда мы из этого кризиса выбрались, при этом поработав прилично на банки, — пришлось отдавать кредиты.
«Главное удовольствие – не деньги, а гармония с собой и с миром»
В этом году исполняется 30 лет и крупнейшему молдавскому производителю косметики и парфюмерии – фабрике «Vioricacosmetic». Правда ли, что за последнее время предприятию удалось сделать качественный рывок и при колоссальной конкуренции в этой сфере успешно выйти на внешний рынок?
Так получилось, что в 2012 году государство, которому принадлежало 95% акций, выставило фабрику на продажу. Времени на то, чтобы досконально изучить ситуацию на предприятии, и провести необходимые расчеты, у нас не было — нужно было действовать быстро. При этом, у нас уже выработался принцип: не лезть в бизнес, который не знаешь хорошо. А мы этот принцип нарушили. Особо не знали, что это за бизнес, помогло чтение финансовой и экономической литературы. Речь о том, что очередной кризис, прошедший в 2009 году, показал: наименее всего подвержены кризису несколько бизнесов, в частности – косметический. Изучая литературу на эту тему, я обнаружил такую интересную закономерность: во время кризиса человек может меньше есть, но реже мыть голову у него не получается. У женщин меньше кремов использовать – тоже получается с трудом. Поэтому продуктовый бизнес страдает, а косметический – не очень. Понимание всего этого сложилось, и мы очень быстро договорились с Moldova Agroindbank– это наш партнер, который всегда нас поддерживает, у нас много совместных проектов. Мы получили кредит и приобрели фабрику. Я рассуждал так: ну хорошо, не получится бизнес, но мы застрахованы участком, на котором находится фабрика и, по крайней мере, путем продажи участка, перекрыть свои убытки. Сейчас уже, конечно, никто ничего продавать не собирается, — напротив, это производство будем только развивать. Мы прошли через какие-то ошибки, мы этот бизнес поняли и знаем, куда двигаться.
Мы сейчас завершаем идеологию третьего ребрендинга, и в целом в 2020 год фабрика войдет опять обновленной – с обновленной продукцией, с обновленным внешним видом, с обновленными логотипами, с обновленной миссией и философией. Но уже сегодня очень многое сделано, и, как вы знаете, самая главная наша задача – не только делать женщину красивой, но и не навредить. Из всего, что продается в стране, могу смело сказать, что наша косметика — самая безвредная. Более того — много продуктов, которые мы производим, даже полезны для организма, и это очень важно для нас.
Прошлый год мы завершили почти без убытков, а этот год будет первым, когда мы выйдем с прибылью и начнем возвращать свои инвестиции Да, вы правы — на международный рынок выйти тяжело, но не невозможно, при грамотно выстроенной стратегии. Сейчас мы работаем в Румынии, в этом году впервые приняли участие в выставке в Болонье – это самая престижная выставка в Европе, а, возможно, и в мире. Очень достойно выступили, большой интерес к нашей продукции проявили представители из стран СНГ, из стран Ближнего Востока, из стран Африки, и, что интересно, из Европы тоже. Сейчас очень много коммерческая служба работает, идут переговоры, определяются условия сотрудничества и, я думаю, этот год будет для компании очень важным, чтобы уже двигаться новыми темпами вперед.
Недавно на территории «Vioricacosmetic» было открыт Музей красоты. Для чего он нужен и что там можно увидеть?
Дело в том, что в последние 20 лет появилось огромное предложение косметики на рынке, фабрика потеряла внутренний рынок, и Музей красоты – это одна из мер напомнить соотечественникам о наличии в стране выдающегося предприятия, а также форма продвижения новой продукции, той идеологии, которая заложена в основу нашей продукции. Мало кто знает, к примеру, что оборудование и сырье, на которых мы работаем используют лучшие мировые косметические компании. Людям надо показывать, что мы делаем, потому что многие забыли прежнюю «Viоrica». Те взрослые, что пользовались ею в девяностые годы, потом перешли на другие продукты, на известные мировые бренды. И очень трудно этих людей вернуть обратно, очень трудно им доказать, что «Viorica cosmetic» не только не хуже — лучше. Мы недавно проводили слепую дегустацию кремов для лица, в которых участвовали восемь видов кремов, в числе которых крем «Viorica grapes» для лица, и семь мировых компаний. Я не буду их называть – таковы правила. Мы пригласили на эту дегустацию около 20 женщин, которые не пользуются нашей продукцией, и подавляющим большинством голосов выиграл крем ««Viorica grapes»» для лица. И когда женщины узнали, какой крем выиграл, они очень удивились и сказали, что теперь перепробуют все, что выпускается на «Viorica cosmetic»» и будут пользоваться.
Поэтому и создан Музей красоты. Там есть дегустационный зал, проводятся экскурсии, во время которых посетителям рассказывают о фабрике, потом люди пробуют нашу продукцию, за какую-то плату они могут себе что-то изготовить сами. Не крем, конечно, потому что крем изготовить самому нельзя – это очень сложный технологический процесс, но какие-то скрабы люди могут себе приготовить, получить специальную упаковку, со специальной этикеткой — в общем, интересно.
Каким из последних проектов вы особенно гордитесь? Например, входит ли в их число новый виноградоуборочный комбайн, созданный компанией «Agromasina»?
Да, конечно, комбайн «SVK-5» — это предмет нашей гордости. Путь к его появлению было долгим. Как известно, «Аgromasina» производила виноградоуборочные комбайны еще в советские времена. Потом был большой перерыв, мы одно время планировали возобновить производство, и вплотную подошли к этому, но случился кризис. Как вы знаете, в 2006 году виноградарство наше очень сильно упало. Мы взяли паузу, потом был просто финансовый кризис, и за этот проект мы снова взялись только лет пять назад. Он, конечно, очень отличается от того, что выпускалось в советские времена, — это очень современный комбайн. Интересно, что гидравлические системы к нему изготовлены тоже на одном из наших предприятий – это «Hidroimpex», в Сороках.
Так вот, новый комбайн отличается тем, что автоматически регулирует свое шасси в зависимости от неровностей, которые возникают, — в сельском хозяйстве знают, как это происходит. С хорошей кондиционируемой кабиной, с системами автоматики. И он будет немного дешевле иностранных образцов. Мы несколько лет испытываем в разных зонах, на разных видах винограда. Поэтому, соответственно, регулируем оборудование, меняем его, выполняем какие-то новые узлы. В этом году произведем впервые несколько комбайнов, полностью отработаем систему, а в следующем году он уже пойдет в мелкосерийное производство.
Конечно, мы этим проектом гордится. Как гордимся и другими новыми машинами, которые создаем на наших предприятиях, и новым, недавно построенным автоцентром Land Rover Jaguar – крупнейшим в Европе. Мы гордимся новой продукцией фабрики «Voirica» и проектом «Vio parс Varnita». Мы от всего этого получаем удовольствие, потому что главным удовольствием в бизнесе является не заработанные деньги, потому что к ним привыкаешь, и понимаешь, что счастье-то не в этом заключается, а в семье, отношении к внешнему миру, к своему взаимодействию с ним, в гармонии со своим внутренним миром.
Кстати, о «Варнице». Еще недавно проект этого экопарка звучал как фантастика, и вот он воплотился в жизнь. Насколько труден был путь от мечты к ее воплощению?
Мечта во мне, наверное, жила всегда, но я осознал необходимость реализации подобных проектов в 2001 году. Как раз в это время мне попалась соответствующая литература. И тогда я начал думать о том, что жить надо все-таки среди растений, жить людям надо на земле, где среда обитания сформирована исторически, и ее надо восстанавливать, возвращаться к естественному образу жизни. Я ведь в деревне родился, и большая часть детства прошла на природе, где мы бегали босиком и ели, что попало, — и при этом были совершенно здоровы. Пожив в городе, я пришел к пониманию, что это все-таки не то… Начал интересоваться, читал много соответствующей литературы, все наложилось на собственный опыт, и родилась идея экологических поселений, в которых каждая семья будет жить на одном гектаре и будет создана необходимая социальная инфраструктура.
Но для того, чтобы реализовать эту идею, обязательно нужно иметь питомник для растений – семян и саженцев. И растения эти должны быть выращены без химикатов, без удобрений, в естественной среде. Здесь мы использовали опыт австрийского фермера Зеппа Хольцера – автора и международного консультанта технологии ведения экологического сельского хозяйства. Мы изучили его метод, познакомились с сами Хольцером, пригласили приехать в Молдову, издали его книги. Вот он и помог нам сделать этот проект, потому что человек, работая более 50 лет над своей идеей пермакультуры, накопил огромный опыт. И опыт совместного выращивания различных растений, и семенной фонд, и опыт строительства озер (форма, террасы вокруг них) — это уникальный опыт, который мы использовали здесь. Способ высадки растений по методу Хольцера не терпит монокультуры, все растения должны быть вместе. Почему в лесу трудно найти поврежденное вредителями растение? Потому что все растения живут вместе, помогая друг другу, усиливая иммунитет друг друга, превращаясь в совершенно невкусных для вредителей, но при этом весьма полезных для человека. Вот этот опыт мы и реализовали при создании экопарка «Варница». Проект, начатый при руководстве и активном участии первого вице-президента АО DAAC Hermes Игоря Щербинского, который вносит много своей энергии и идей, продолжает осуществляться, и действительно, мечта постепенно становится явью. И все больше и больше людей, которые сначала не очень понимали, о чем мы вообще говорим и чем занимаемся, сейчас широко открыли глаза и поняли, что это не просто интересно, но может иметь форму бизнес-проекта.
Именно бизнес-проекта?
Да, обязательно! Если эти вещи не делать как бизнес-проект, то они не имеют перспективы. Я думаю, что через несколько лет мы уже начнем возвращать вложенные средства и сформируем хорошую базу для того, чтобы помогать первым жителям экологических поселений формировать свою среду обитания, которая будет в основном состоять из растений. Но главное – создадим пример для других.
Вопросы задавала Светлана Деревщикова
(Окончание читайте 14.05.2019)
